Перелистали страницы судьбы: и погоревали, и порадовались

Подробности

Категория: Вера, надежда, любовь

Опубликовано 29.05.2020 11:03

Просмотров: 1735

С внучкой ОленькойРазговаривая с этой моложавой женщиной, сразу подпадаешь под её магнетическое обаяние — столько внутренней доброты, незлобивости, радости от встречи даже с малознакомым человеком излучают глаза Любови Стенечкиной. 1 октября женщина отметит 90-летний юбилей, за плечами — ох, какая непростая жизнь: беды и напасти, две войны, словно катком прошедшие по судьбе, болезни близких, потеря любимой дочери и мужа, а она с оптимизмом смотрит в будущее, радушно угощает чаем за столиком во дворе маленького старого дома с печным отоплением и рассказывает, рассказывает, рассказывает…

Люба Ванюшкина родилась в Сарабузе (ныне — Гвардейское) в большой дружной семье: папа — участник Гражданской войны, мама — хранительница домашнего очага, дети — две девочки и мальчик — росли в любви и заботе. Позже семья переехала в Алсув (Морозовку), отец работал в Балаклаве ветеринаром. Он и погиб в самом начале войны на легендарной Сапун-горе. Перед уходом на фронт, прощаясь с женой и детьми, сказал: «Кончатся патроны — кулаками будем драться!».

Когда немцы заняли село, то всех — женщин, стариков, детей (130 человек) выселили сначала в подвалы за якобы связь с партизанами, а позже — под дулами автоматов — в близлежащие пещеры. Стояли лютые морозы, несчастные дрожали от холода, разжигали сразу пять-шесть костров. А ещё ужасно страдали от голода: грызли сухой валежник, а мама Любы ходила в соседние сёла и выпрашивала требуху от убитых коров, чем и кормила двоих детей (в 1942-м Соню — старшую сестру нашей героини — угнали в Германию. — Прим. автора). Немецкие и румынские солдаты, по словам Любови Николаевны, относились к населению оккупированных территорий как сволочи, и лишь словаки проявляли некоторое сочувствие.

Люба Ванюшкина (вторая слева в первом ряду)Но и уже почти обжитые пещеры пришлось принудительно покинуть. Страдальцев, опять же под дулами автоматов, как «пособников красноармейцев» отправили в Скелю (Родниковое). Здесь двенадцатилетняя Люба стала свидетельницей казни комиссара Балаклавского партизанского отряда Александра Терлецкого: тот промозглый мартовский день навсегда врезался в память. Всех до единого жителей села выгнали на главную площадь, где была установлена виселица. Плакать запрещалось категорически, и всё-таки многие не могли сдержать слёз. Красный командир держался мужественно и успел крикнуть: «Живи, Севастополь!». И в этот момент, словно прощальный салют, со стороны осаждённого города донеслись раскатистые звуки артиллерийских орудий — воинское братство отдало последние почести герою.

Ещё одно яркое воспоминание тех лет — День Победы, когда жители Скели собрались вместе, звучала музыка, почти все плакали: кто-то — от счастья, а кто-то — понимая, что сын, муж или отец уже никогда не придёт с фронта.

Жизнь постепенно входила в привычную колею. Вернулась из Германии Соня. Пятнадцатилетняя Люба выучилась на трактористку, освоила малярное дело, участвовала в восстановлении разрушенного в ходе боёв Севастополя.

Про своего первого мужа Любовь Николаевна вспоминает неохотно, и хотя в браке родились три дочери, семейная жизнь не задалась — уж больно подвержен был супруг распространённому русскому недугу — пил, и год от года всё больше и больше. Они разошлись, и осталась женщина одна, не чая уже обрести (с тремя-то детьми!) новое счастье, но, как это часто бывает, «чего не ждёшь, именно то и сбывается». Влюбился в неё без памяти Иван Стенечкин, который, как она говорит, был «небольшим начальничком». Сначала 36-летняя женщина не отвечала на его ухаживания — уж очень уставала на работе (трудилась тогда в парниковом хозяйстве), болели ноги-руки, а ещё домашних дел невпроворот — девчонок накормить, напоить, обуть, проследить, выучили ли уроки. Но кавалер был так настойчив, что сердце Любочки (как он её называл) растаяло. Поженились, взяла фамилию мужа и в 37 родила сына Сергея.

А вот 80—90-е годы прошлого века стали страшным сном для семьи. Дочь Зоя, работавшая медсестрой в ЛОР-кабинете, заразилась неизвестной инфекцией. Как рассказали потом матери, на руке у неё была небольшая ранка, в которую попал гной, откачиваемый из уха больного. Последствия оказались ужасными: женщину парализовало и вот уже 40 лет она прикована к инвалидному креслу. Муж, казавшийся поначалу таким любящим, сразу же оставил супругу.

Л. СтенечкинаВосемнадцатилетнего Серёжу призвали в армию и отправили в Афганистан. Материнское сердце словно предчувствовало беду: однажды, когда шёл телерепортаж из далёкой страны, у Любови Николаевны на некоторое время отнялись ноги, а потом обнаружилась язва желудка, да такая, что женщину едва спасли. Когда сын вернулся с войны инвалидом (он водил машину и подорвался на мине), мать почернела от горя. А вот любимая девушка не захотела жить с пареньком, у которого отсутствовали правая рука и левая нога, собрала вещички и была такова. Сегодня Сергей живёт один на небольшой даче, прекрасно справляется с работами по хозяйству.

Если для кого-то пословица «Беда не приходит одна» просто присказка, то для Любови Николаевны — реальная жизнь: через небольшой срок после всех несчастий заболела и скончалась в возрасте 50 лет её дочь Наталия.

Часто можно слышать изречение: «Время лечит». Не знаю, наверное, да, во всяком случае столь жестокие испытания, как я уже говорила, не сломили дух женщины. Она и сегодня радуется каждому прожитому дню, солнцу за окном, приезду дочери Тани и зятя, внуков и правнуков (их у неё уже 9), и хотя живёт одна, не сетует ни на что, понимая, что у молодых — свои заботы. Помнят, поздравляют с праздниками, привозят продукты, частенько звонят — и на том спасибо.

День её полон делами — покормить кота, сварить любимый борщ из квашеной капусты, а вечером сесть у телевизора («Зять подарил!» — с гордостью говорит она) и посмотреть любимые передачи.

И всё-таки я выпытала у женщины, что её беспокоит. В дом ведут такие старые и полуразрушенные ступеньки, что Любовь Николаевна каждый раз ступает на них с опаской, и неслучайно — недавно упала и сильно ударила бедро и ногу. А ещё, как оказалось, севастопольские власти даже не прислали ей поздравительную открыточку ко Дню Победы, не говоря уже о каких-то денежных выплатах, и это при том, что ещё со времён Украины у неё наличествуют удостоверения «Ветеран войны» и «Ветеран труда».

— Неужели женщина, прожившая такую тяжёлую жизнь, не заслуживает большего внимания? — задалась я риторическим вопросом, на что она мне ответила: «Ладно, я не обижаюсь, ведь есть ещё немало добрых людей».

По счастью, есть. На 9 Мая её тепло поздравили представители сельского поселения — принесли продукты и флаг России, который она с гордостью прикрепила к воротам. А ещё — общественники из Фороса во главе с Мариной Рикмэн навестили Любовь Николаевну, передали немножко собранных ими денег и, чему она особенно обрадовалась (женщина остаётся женщиной и в преклонном возрасте) — красивый сервиз, из которого мы и пили чай в её гостеприимном доме под сенью старой акации.

Светлана КИРЬЯНОВА

Фото автора и из семейного архива Л. Стенечкиной.

• < Назад
• Вперёд >