Разбег января

Подробности

Категория: Колонка редактора

Опубликовано 05.01.2022 18:13

Просмотров: 948

У журналистов не бывает длинных выходных. Вот и я аккурат посреди новогодних каникул мчусь в редакцию выпускать с коллегами первый номер «Крымских известий». На бульваре знакомая дворничиха Таня накалывает на лыжную палку редкие обёртки от мороженого.

— Давно вас не было видно, — чуть притормаживает она мой полёт.

— Были проблемы на службе, Таня, — после поздравлений с Новым годом грустнею я. — Были и остаются. Не до прогулок по бульвару. А вы — как встретили праздник?

— Посидели с Жорой, повспоминали. Так домой охота — мочи нет. А ехать некуда. Дом разбомбило.

Таня до войны жила в Иловайске, маленьком провинциальном городке в 40 километрах от Донецка. В августе 2014-го в её дом попал снаряд. Погибли мама, муж и 14-летний сын. Соседка помогла уехать в Симферополь, где Таня устроилась в управляющую компанию. Жора — её напарник и маленькое утешение в жизни. Тоже беженец с Донбасса. О чём бы она ни рассказывала, мысли текут к семье, которой больше нет.

— Я вот всё думаю, если б хотя бы сыночка Бог мне сохранил, какое это было бы счастье, — горько выливает она со дна сердца самое болючее.

И мои невзгоды тускнеют на фоне материнской беды — непоправимой, испепеляющей душу теперь уже вечным жаром. И острой пошлостью веет от всё ниже и ниже опускающегося телевизионного новогоднего юмора, череды кривляющихся, накачанных ботоксом физиономий, которых лицами можно назвать с большой натяжкой.

Странно торопиться по сонному городу с редкими прохожими. В маленьком сквере прогуливаются одинокие пенсионеры с заботливо укутанными в самовязанные кофточки дворняжками.

— Чара! Чара! — подзывает пёсика, экстерьер которого чуточку облагородил пинчер, пожилая хозяйка. Он благодарно несётся в расставленные руки, лижет склонённое к нему лицо, вновь мчится к понравившейся травинке. Я невольно рассмеялась.

— Вся радость в этой озорной девчонке, — откликается на мою реакцию горожанка. — Муж умер, сын на Ямале на заработках, в гости не дозовёшься. А это — мой смысл. Утром встаю, чтобы её накормить, причесать, выгулять.

— Наверное, это она вас выгуливает.

— Что ж, пожалуй, верно. Нас здесь много таких — впору клуб создавать.

В новогоднюю полночь все желали друг другу лёгкой жизни и вечной радости. Но в дистиллированном виде этого не существует. Наступивший январь старательно принял эстафету от прошлогодних забот, переживаний, трудов. Надо браться за дело.

— Господи, как хорошо! — донёсся до ушей обрывок чужого разговора. — Дороги пустые, улицы пустые, в пробках не стоишь, никакой хам тебя грязью из-под колёс не обрызгает. Вот бы так всегда было!

Я поёжилась. Не дай Бог, чтобы царила пустота! У входа в гастроном остановилась хлебовозка. Водитель со смуглыми руками ловко подхватил лоток с хлебом и понёс в распахнутую дверь. Из нутра автомобиля дохнуло теплом, ароматом свежевыпеченной булки, уютом, домом. Только труд, созидание, преодоление дают ощущение полноты и состоятельности жизни. И паузы в череде будней лишь контрастнее подчёркивают это.

Оглянувшись, я увидела, что Жора укладывает нехитрый инвентарь в тележку. Таня бросила последний строгий взгляд на убранный участок. Сейчас они позавтракают и перейдут на следующий. Два обожжённых судьбой человека, согревших друг друга в чужом городе.

Ирина ИВАНЧЕНКО.

• < Назад
• Вперёд >