«Приди и умей блаженствовать…»

Крым в путевых заметках Павла Сумарокова

Павел Иванович Сумароков (1767—1846 гг.) — племянник поэта и драматурга А. П. Сумарокова, тоже одарённый литератор. Он дважды объехал наш полуостров и обстоятельно рассказал об этом в трёх книгах — в «Путешествии по всему Крыму и Бессарабии в 1799 г.» и двух частях «Досугов крымского судьи, или Втором путешествии в Тавриду». Один из печатных экземпляров «Досугов крымского судьи» хранится в фондах Ялтинского историко-литературного музея.

Обратимся к истории обоих путешествий, чтобы сравнить и стиль повествования, и суждения автора, увидевшего те же места с разницей в четыре года.

Весной 1799 года 32-летний Павел Сумароков, состоявший в чине коллежского советника, предпринял путешествие в Крым «в намерении употребить праздные часы себе на пользу и через беседу с самим собою найти в странствовании и посреди уединения своего себе упражнение». Длилось оно с 24 мая до середины июля 1799 г.

Для каждого посещённого места Павел Иванович составлял яркое описание и находил слово похвалы, обращая его или к прелестному настоящему, или к славному прошлому. Например, скромный в то время Перекоп (в древности — Ор) назвал «ключом Тавриды» и пожелал внимательно осмотреть столь важное место. Увидев у городских стен лишь с десяток мазанок, путешественник поспешил въехать в город. Миновав укрепления и дома служб, он остановился и понял, что все постройки… остались у него за спиной. Скромность городка, несопоставимая с важностью места, удивила автора.

На таможне Сумароков узнал о правилах, касающихся торговли и поездок. Для комфортного путешествия надлежало в каждом большом поселении лично представляться татарским старейшинам и просить их содействия, так как текст бумажной подорожной они не разбирали и не брали на веру. При торговле облагались пошлиной и ввоз, и вывоз товаров, вывоз был дороже и оплачивался только золотой монетой. В Крым везли хлеб, сало, лес, разнообразные турецкие ткани, а вывозили орехи и плоды, балыки и осетров, бахчисарайские сафьяны, вина, соль. Товары, произведённые в Крыму, пошлиной не облагались. Сумароков посетил соляные озёра в окрестностях Перекопа и на несколько дней остановился в Акмечети, где угощался превосходной и очень доступной шелковицей (тутовником), которая в других краях считалась деликатесом. 28 мая Павел Иванович приехал в Карасубазар и четыре дня осматривал приятнейшие места города: чайные, сады, фонтаны, мечети, сохранившиеся греческие постройки и ещё стоявший Ханский дворец.

На юго-западе полуострова опробовал на себе действие сакских грязей, которые оценил так высоко, что порекомендовал для посещения всем болящим.

Интересным образом рассчитаны расстояния: в Крыму их измеряли не вёрстами, а часами езды. Час езды по горам равнялся примерно 5 верстам, по равнине — 6,5. К примеру, от Мисхора до Алупки автор проложил 5 вёрст, а между Кореизом и Мисхором по гористой местности — 10. По современным дорогам между ними 20 минут пешего пути.

В долине Ялты П. Сумароков побывал 13 июня и нашёл её прекраснейшим местом: «Здесь природа себя не пощадила; она хотела блеснуть мастерскою рукою, показать, что искусство есть слабый ея подражатель, и она, кажется, всех созывает сюда дивиться неисчерпаемому ея богатству. Все придуманные пейзажи суть ничто в сравнении с сими райскими местами (…). В этом-то густом лесу Диана преследовала зверей, и Дрияды обитали. Там Церера, увенчанная колосьями, предускоряла жатву; Помона вливала вкусные соки в различные плоды (…). Вы воспели бы здесь мирную и простую жизнь прошедших веков, и в оной-то стране вопреки Овидию положили бы прежнее существование Елисейских полей».

Дополняют дневник путешественника краткие сведения о климате края, его флоре и фауне, о ремёслах, составе, достоинствах и недостатках жителей, об обрядах и привычках «крымчаков». Изданы записки по совету княгини Варвары Голицыной (светская дама, хозяйка литературного салона, прежде — фаворитка князя Г. Потёмкина), супруг которой был родственником П. Сумарокова. Она же — адресат посвящения в начале книги.

Четыре года спустя, в 1803 году, Сумароков неожиданно для себя был назначен судьёй в Крымскую комиссию для решения земельных споров. Новое назначение он встретил в смешанных чувствах, но к предстоящему путешествию отнёсся с энтузиазмом. В путевых записках этого периода заметна разительная перемена: статус адресата значительно выше — это сам император Александр Павлович (Александр I), запискам придана модная форма дорожных писем, язык архаичен и высок, как «елисаветинский штиль», суждения о людях стали строже, а практичный подход к природным богатствам полуострова почти заменил прежнее восторженное созерцание. Так как на новом месте службы, в Симферополе, он провёл более года, смог объехать и обстоятельно изучить весь Крым и судил о нём вполне здраво и взвешенно.

В новом томе записок Сумароков подробно рассказывает о климате различных областей, о сезонах, возможных болезнях, даёт рекомендации, где лучше селиться. Полезными местами названы те, где есть постоянное движение воздуха: Перекоп, Арабат, Керчь, Еникале, Кафа, Кезлов. Вредными Сумароков назвал Балаклаву, Инкерман, Карасубазар и Акмечеть.

Кроме того, Сумароков делает предположение, почему в столь прекрасном и изобильном крае приезжие часто и опасно болеют. Причинами он назвал несоответствие их старых привычек местным условиям и климату, переедание (пресыщение плодами и фруктами) и злоупотребление вином. Предостерегал и от резкого перехода с прогретых приморских земель к прохладным и ветреным горным местностям.

Автор книги продолжает рассказывать об обычаях местных жителей, о том, как ухаживают они за скотом и полями, что строго соблюдают запрет на употребление вина и, если бывали обмануты поднесённым напитком, страшно раскаивались. В полях работали без напряжения, брали то, что природа давала им, не стремясь умножить урожаи. Свободное время проводили за кофе и в беседах, созерцая природу, или в полудрёме. Такой расслабленный образ жизни возмущал Павла Ивановича, который умозрительно рассчитал, насколько выгоднее был бы оборот этих земель при их заселении упорными тружениками.

К описаниям уже знакомых поселений добавились новые детали.

Выросший новый Ахтияр (Севастополь), по словам Сумарокова, не обременил российской казны, так как камнем и колоннами одолжился у старого оставленного Херсонеса. Для строительства города был заказан в основном лес, все закупки обошлись в сто тысяч рублей. Новый город был нарядным, каменным и считался настоящим русским чудом.

В начале XIX века пещерный Качи-Кальон ещё был обитаем. Там жил анахоретом монах, который ухаживал за вновь обретённой христианской часовней в гроте. Он уже пятый год жил, не зажигая огня и питаясь зёрнами пшеницы, которые находил в оставленных жилищах. Попадались ему и чёрные окаменевшие зёрна из древних греческих запасов.

В богатой садами и видами Алупке необычным образом были устроены жилые участки: дома ютились под глыбами диабаза, а сады семей продолжались от дома до следующей россыпи камня, ограниченные и укрытые глыбами.

В этом томе Ялта из эллинского полумифического места стала уже реальным приморским посёлком. Павел Иванович приводит здесь историю о нападении турок и гибели российского отряда на исходе войны. Населяют Ялту греки балаклавского батальона, на мысе виднеются скорбные остатки разрушенной церкви св. Иоанна с растущими у стен шиповником и яблоней.

Объезжая земли Тавриды, П. Сумароков укреплялся в мысли, что для счастья всего довольно на этой земле: «Хочешь ли ты вкушать сладкое в душе чувство? Останься на Салгире. Хочешь ты развеселить себя необыкновенным зрелищем? Перейди в Байдары. Желаешь ли ты встретить великолепие? Явись в окрестности Ялты. Вздумал ли ты предаться мирному унынию? Побывай в Форосе. Наконец, страдаешь ли ты от любви или терпишь иную напасть, то усядься на бреге Чёрного моря, и рёв волн разсеит мрачные твои мысли. Одним словом, это рай, и кажется, всё тут тебе вещает: приди и умей блаженствовать…».

Одним из первых П. Сумароков понял, что новообретённый край сочетает в себе достоинства Швейцарии и Италии и является сокровищем России.

Ольга КОПЫЛ

• < Назад
• Вперёд >