В тот черный апрель много весен назад…

Подробности

Категория: Скорбная дата

Опубликовано 25.04.2017 14:52

Просмотров: 835

1986 год. Ночь с 25-го на 26 апреля. В ста километрах от Киева расположился небольшой городок Припять, о существовании которого знали, пожалуй, лишь его жители да еще сотрудники Министерства атомной энергетики. Но после той ночи о нем узнал весь мир. На 4-м энергоблоке Чернобыльской АЭС прогремел взрыв, эквивалентный 74-ми Хиросимам. В атмосферу попали 190 тонн радиоактивных веществ.

В Киеве готовились к Первомаю. Люди думали, в чем идти на парад, где праздновать. Тысячи человек пришли на демонстрации в городах поселках, над которыми висело радиоактивное облако. Впоследствии ответственные лица оправдывали свои молчание и бездействие стремлением не нагнетать панику.

Катастрофические последствия удалось предотвратить благодаря тем, кто первыми прибыли на место аварии и ценой своей жизни уберегли от беды миллионы. Их подвиг невозможно переоценить. Тогда в Чернобыль отправлялись военнослужащие, пожарные и милицейские подразделения, специалисты различных служб... Военкоматы отправляли повестки запасникам второй категории, мужчинам старше 35 лет, у которых было как минимум двое детей. Создавались сводные отряды. добровольцев. Всего за четыре последующих года в ликвидации последствий аварии приняли участие около шестисот тысяч человек.

Крымский сводный отряд прибыл в Чернобыль в декабре 1986 года. 45 суток пробыли они в чернобыльской зоне.

— Крымский сводный отряд пожарных был самым организованным, отмечен благодарностью правительства СССР и руководства УССР «За образцовое выполнение правительственного задания по ликвидации аварии на ЧАЭС», — рассказывает Иван Ильенко, участник ликвидации последствий катастрофы на ЧАЭС, заслуженный журналист АРК, создавший первый в Крыму хроникально-документальный фильм «Черная быль», один из учредителей республиканской общественной организации «Союз Чернобыль». — Возглавляли отряд Александр Криворучко, его заместитель Виктор Тимофеев и начальник группы профилактики Анатолий Назаренко.

Иван ИльенкоИван Ильенко, в то время старший редактор ГТРК «Крым», был командирован в Чернобыль снимать фильм о работе нашего сводного отряда.

— В первый раз я приехал туда10 мая. В Киеве в то время проходила Велогонка мира-1986, которую я освещал. По окончании велогонки иностранные журналисты стали спрашивать первого секретаря ЦК Компартии Украины Владимира Щербицкого об аварии на ЧАЭС, но он их заверил, что ничего страшного не произошло, и дал добро на посещение станции. Мы приехали в Чернобыль. Нам показали 4-й энергоблок (конечно, со стороны, где повреждений видно не было), все вернулись в Киев успокоенные, даже не предполагая о масштабах техногенной катастрофы. Второй раз я туда отправился спустя чуть более полгода уже в составе сводного отряда. В течение 10 дней я снимал практически каждый шаг наших ребят. Это действительно мужественные люди. О каждом можно сказать много добрых слов, да не наберется столько, чтобы отметить их мужество. Не жалея себя, они четко и слаженно выполняли поставленные пред ними задачи: обеспечивали аварийную и пожарную безопасность Чернобыля, Припяти и самой станции, выполняли ремонтно-восстановительные работы, откачивали зараженную радиоактивными остатками «тяжелую» воду в районе 3-го и 4-го энергоблоков... Особо хочу отметить Виктора Тимофеева и Анатолия Назаренко. Перед тем, как посылать своих подчиненных, они сначала сами проверяли маршруты, убеждались, что можно пройти к месту работ. Когда люди уставали, подменяли их.

— Когда начали ощущать влияние радиации?

— Уже после двух-трех дней пребывания в Чернобыле постоянно чувствовали легкую тошноту, болела голова; сонливость, резь в глазах. Все время пересыхало горло, говорить тяжело, и во рту был вкус свинца.

— Страшно было?

— Ощущения страха не было, потому что делал свою работу, как любой находившийся в Чернобыльской зоне. С первых дней было установлено ограничение на предельно допустимую дозу облучения в 25 рентген, после которой человек считался «сожженным» и выводился из зоны. Радиация не имеет ни цвета, ни запах. Единственное, что физически напоминало об опасной ситуации – першение в горле, вызванное выбросами радиоактивных веществ в воздух. Старались, конечно, защищаться: одежду меняли каждый день – обычное солдатское обмундирование; у нас были карты зон наибольшего заражения, с нами постоянно ходили дозиметристы, носили ватно-марлевые повязки. В помещениях, где мы жили, окна были полностью закрыты свинцовыми листами, форточки не открывались. Воду пили только бутилированную, продукты тоже завозились из-за пределов зоны.

— Что запомнилось больше всего?

— Первое, что бросилось в глаза: отсутствие людей, город — абсолютно пустой, только коты и собаки бегали, а воробьи — раза в три больше привычного нам размера.

— Власти чернобыльцев не забывают?

— Подписано соглашение о социальном партнерстве между властью и крымскими чернобыльцами, предусматривающее оказание социальной, медицинской и правовой поддержки. Часть средств, необходимых для реализации льгот, выделяется из республиканского бюджета. Крымские власти понимают проблемы чернобыльцев и оказывают всевозможное содействие в их решении.

Конечно, не все удается сделать, подчеркнул Иван Ильенко, экономика страны и нашей республики пока далека от желаемого уровня. Мировой кризис, санкции, наращивание вооружений…

Совершенно очевидно, что развитие цивилизации — палка о двух концах. Например, у нас получилось поставить себе на службу «мирный» атом, но под силу ли человеку приручить столь необузданную энергию? Мы до сих пор не научились ее контролировать, и чем дальше идет прогресс, тем страшней и непоправимей последствия техногенных катастроф, масштабы которых можно сравнить с природными катаклизмами…

Дмитрий ЛИЦОВ

• < Назад
• Вперёд >