Фаина Раневская: «Профессию я не выбирала, она во мне таилась»

Подробности

Категория: Статьи

Опубликовано 18.08.2016 11:33

Просмотров: 2215

Ф. Раневская. 1920-е годы.

В августе исполняется 120 лет со дня рождения легендарной Фаины Раневской, блистательной, непревзойденной актрисы театра и кино

Ее популярность невозможно ограничить определенным временным периодом, кажется, что слава Раневской нынче еще оглушительнее, чем при жизни великой актрисы.

Родилась Фаина Фельдман (такова ее настоящая фамилия) 15 (27) августа 1896 года в Таганроге. Ее отец Гирш Хаимович был одним из самых богатых людей в городе: ему принадлежали фабрика, магазины; занимался и нефтяным бизнесом. Семья жила в большом двухэтажном доме.

Фаина с детства была стеснительной, от волнения заикалась. Тяжело сходилась с другими детьми и даже из гимназии ее вынуждены были забрать: она получила домашнее образование и сдала гимназический курс экстерном. Очень чувствительный ребенок сопереживал любому горю. Вот как описывала Фаина Георгиевна одно из наиболее сильных потрясений детских лет: «Существует понятие «с молоком матери». У меня — «со слезами матери». Мне четко видится мать, обычно тихая, сдержанная, — она громко плачет. Я бегу к ней в комнату, она уронила голову на подушку, плачет, плачет, она в страшном горе. Я пугаюсь и тоже плачу. На коленях матери газета: «…вчера в Баденвейлере скончался А. П. Чехов…».

В двенадцать лет Фаина увлеклась кино, вслед пришло увлечение театром. И робкая девушка вдруг захотела стать актрисой. Одной из причин, подтолкнувшей ее к этому решению, очевидно, была встреча с прекрасной Алисой Коонен. Случилось это жарким летом 1910-го, когда 14-летняя Фаина отдыхала в Евпатории. Спустя четыре года она уехала в Москву, чтобы посвятить себя театру. Не остановили даже резкие слова, в сердцах брошенные отцом: «Посмотри на себя в зеркало — увидишь, что ты за актриса!». 

Думается, отцовская критика была несколько необъективной. Актриса Нина Сухоцкая, приятельница Раневской, вспоминала о Фаине в те годы: «Это была обаятельная, прекрасно, иногда несколько эксцентрично одетая молодая девушка, остроумная собеседница, вносившая в дом атмосферу оживления и праздника. Мне она казалась очень красивой. Несмотря на неправильные черты лица, ее огромные лучистые глаза, так легко меняющие выражение, чудесные каштановые волосы, прекрасный голос, неистощимое чувство юмора и, наконец… талантливость в каждом слове и поступке — все делало ее обворожительной и притягивало людей». В Москве она несколько раз держала экзамен в театральные школы, но везде ей говорили: «Деточка, вы профнепригодны». В конце концов удалось поступить в платную школу, где никто не обращал внимания на актерские способности — лишь бы оплачивали учебу. Деньги, которые дали родители,

Сестры Белла и Фаина.

 быстро закончились. И Фаина вынуждена была подрабатывать в массовке в цирке.

Театральная Москва потрясла Раневскую. Позже она утверждала, что ее первым учителем был Художественный театр: «Первое впечатление от театра — потрясение. А профессию я не выбирала: она во мне таилась».

С помощью своего большого друга — известной балерины Екатерины Гельцер — ей удалось устроиться в подмосковный дачный театр в Малаховке, где периодически гастролировали многие известные актеры. Фаину взяли на роли без слов и выходы в массовке. По истечении летнего сезона осталась без работы. К тому времени она оказалась в России совсем одна: все семейство Фельдман весной 1917 года на собственном пароходе эмигрировало в Турцию. Но здесь судьба подарила ей встречу с Павлой Вульф, которая из совершенно неопытной угловатой девушки стала растить Актрису. Воспитанница школы Александринского театра, Павла Леонтьевна была кумиром публики в крупных провинциальных городах, ее не раз приглашали на столичную сцену, но она оставалась верна провинции, работая в известных антрепризах. Чутьем большого артиста Павла Леонтьевна угадала черты истинной одаренности в Фаине. По сути, уроки Вульф были единственной актерской школой Раневской. «Павла Леонтьевна Вульф, мой педагог, учила меня всему тому, что узнала от своих учителей Владимира Давыдова и Веры Комиссаржевской. Она была неповторимой», — рассказывала Раневская. Их дружба, несмотря на разницу в возрасте, продолжалась много лет, вплоть до смерти Павлы Леонтьевны. Именно в доме Вульф Фаина Георгиевна нашла понимание и семейный уют, которых ей так не хватало.

Первой большой ролью Фаины, подготовленной под руководством П. Вульф, была Маргарита Каваллини в пьесе «Роман». Позже Павла Леонтьевна вспоминала: «Работая над ролью Каваллини с Раневской, я почувствовала, каким огромным дарованием она наделена. Но… роль «героини» не смогла полностью раскрыть возможности начинавшей актрисы».

В 1919 году Вульф и Раневская оказались в Симферополе, в актерском товариществе под руководством В. Ермолова-Бороздина.

Сезон открылся 26 сентября гоголевским «Ревизором». Далее последовали пьеса И. Сургучева «Осенние скрипки», «Дворянское гнездо» И. Тургенева, «Дни нашей жизни» Л. Андреева и «Вишневый сад» А. Чехова, в котором Раневская сыграла Шарлотту. Сыграла так, что это определило ее путь как характерной актрисы. В те годы Фаина Георгиевна только училась создавать точные социальные характеристики своих героинь. Но уже тогда делала это с той остротой, которая в дальнейшем была присуща всем ее ролям.

Ф. Раневская и С. Юрский в спектакле «Правда — хорошо, а счастье лучше».

В роли Шарлотты впервые прозвучала тема, ставшая одной из главных в творчестве актрисы, — человеческого одиночества, душевной неприкаян-

ности. Партнершей Фаины Георгиевны в этом спектакле была Павла Вульф, которая впоследствии вспоминала: «Как сейчас вижу Шарлотту-Раневскую. Длинная, нескладная фигура, смешная до невозможности и в то же время трагически одинокая… Какое разнообразие красок было у Раневской и одновременно огромное чувство правды, достоверности, чувства стиля, эпохи, автора! И все это — у совсем молоденькой, начинавшей актрисы. А какое огромное актерское обаяние, какая зара-зительность…». «Вишневый сад» на симферопольской сцене шел недолго, и больше никогда ей не довелось сыграть Шарлотту, но эта роль имела большое значение для творческого становления актрисы. 

В декабре 1920 года бывший Дворянский театр был объявлен государственным и стал называться Первым Советским. В нем был сильный творческий состав, интересный репертуар. Но условия работы — чрезвычайно тяжелые, в течение зимы 1920—21 гг. театр не отапливался. Многие актеры от холода, голода болели. Раневская и Вульф порою добирались на службу, держась за стены домов: от мучительного голода ноги становились ватными. Выжить им помог Максимилиан Волошин, с которым Раневская познакомилась в то время. Позже Фаина Раневская рассказывала, как утром он приходил с рюкзаком за спиной, в котором лежали небольшие рыбешки — хамса, хлеб и касторовое масло. Рыбу жарили на касторке, при этом распространялся такой ужасный запах, что Раневская, несмотря на голод, убегала в соседний двор. Волошин очень огорчался и искал новые возможности покормить молодую актрису.

Теплые воспоминания о Волошине Фаина Георгиевна пронесла через всю жизнь: «Сколько в этом человеке было неповторимой прелести!.. Я не уверена в том, что мы выжили бы (а было нас четверо), если бы о нас не позаботился Макс Волошин…

Однажды, когда Волошин был у нас, началась стрельба, оружейная и пулеметная, мы с Павлой Леонтьевной упросили его не уходить, остаться у нас, уступили ему комнату. Утром он принес нам эти стихи:

Красная Пасха

Зимою вдоль дорог
валялись трупы
Людей и лошадей. И стаи псов
Въедались им в живот
и рвали мясо.
Восточный ветер выл
в разбитых окнах.
А по ночам стучали пулеметы...
…Зима в тот год была
Страстной неделей,
И красный май сплелся
с кровавой Пасхой,
Но в ту весну Христос
не воскресал.

Это было в Симферополе 21 апреля 1921 года. На исплаканном лице была нечеловеческая мука…».

Именно Волошин, привлеченный к работе в художественный совет театра, порекомендовал к постановке пьесу «Изнанка жизни», и «актеры, голодные, холодные, жили в атмосфере искусства с такой великой радостью, что все трудности отступили».

На симферопольской сцене Ф. Раневская играла Машу в «Чайке» А. Чехова, Манефу в «На всякого мудреца довольно простоты» А. Островского, сваху в «Женитьбе» Н. Гоголя, Настю в «На дне» М. Горького.

Однажды после спектакля к ней подошел писатель, будущий крупный советский драматург Константин Тренев и, выразив восхищение актерским дарованием, пожелал большого будущего. Так началась их дружба, длившаяся долгие годы. «…Не помню, чтобы я относилась к кому-либо из драматургов-современников так нежно и благодарно, как к Треневу», — писала в дневнике Ф. Раневская.

В Симферополе Фаина Георгиевна работала до 1924 года, затем еще шесть лет — в крупных периферийных театрах Смоленска, Архангельска, Сталинграда, Баку, где сыграла около 300 ролей, пока в 1931 году выдающийся режиссер А. Таи-ров не пригласил ее в Московский Камерный театр. Здесь к ней пришла подлинная слава.

Фаина Раневская была актрисой широчайшего диапазона. Ее любимый партнер Осип Абдулов говорил: «Все амплуа в ней одной… Она — целая труппа». Среди лучших театральных работ Раневской — Берди в «Лисичках» Л. Хеллман, Васса Железнова в одноименной пьесе М. Горького, Бабушка в «Деревья умирают стоя» А. Касона, Люси Купер в «Дальше — тишина» В. Дельмар, миссис Сэвидж в «Странной миссис Сэвидж» Д. Патрика.

Но все-таки большинство зрителей знают Фаину Георгиевну как блистательную киноактрису, хотя за полвека она снялась лишь в 24 фильмах, где не сыграла ни одной главной роли. Однако каждая из них — явление. Большинство кинообразов Раневской острохарактерные, только однажды ей удалось обнаружить мощное трагедийное дарование в кино — в роли Розы Скороход в «Мечте». В 1944 году один американский журнал писал, что президент Рузвельт, посмотрев этот фильм, назвал Раневскую блестящей трагической актрисой.

С 1965 года Ф. Раневская работала в театре имени Моссовета. Последней ее ролью была Филицата в комедии А. Островского «Правда — хорошо, а счастье лучше». 19 октября 1983 года она навсегда покинула сцену. А 19 июля 1984 года великой актрисы не стало.

Фаине Георгиевне принадлежало немало острых фраз, ставших афоризмами. Но одна, думается, наиболее точно отражает ее взгляд на актерское мастерство: «Я не признаю слово «играть». Пусть играют дети. Пусть музыканты играют. Актер на сцене должен жить!».

Людмила КАСЬЯНЕНКО.

• < Назад
• Вперёд >