Не в теле дело, когда душа с гнильцой

Подробности

Категория: Статьи

Опубликовано 09.02.2017 10:12

Просмотров: 890

Ну вот представьте — вы в Париже. Так получилось. И замечательно, Европа, шерше ля фам, мерси боку. Правда, февраль, поздний вечер, зябко и ветер такой, что Эйфелева башня аж дрожит. И чтоб согреться, вы толкаете какую-то дверь, вбегаете внутрь. А там…

Прежде чем узнаете, что именно там, примите во внимание, что на дворе (на парижском дворе) 1893 год. А сегодня у нас (если кто подзабыл) 2017-й. И вот ровно 124 года назад, аккурат 9 февраля вы попадаете на вечеринку, которую затеяли французские студенты. А это, миль пардон, такие затейники! Помните?

Во французской стороне,
на чужой планете,
Предстоит учиться мне
в университете,
До чего тоскую я,
не сказать словами,
Плачьте ж, милые друзья,
Горькими слезами.

Ага, тоскуют они, слезами обливаются… Как бы не так! Эта молодая шатия-братия собралась в кабаре «Мулен Руж» (в переводе на наш — «Красная мельница») и, напившись бургундского, устроила конкурс красоты. Логично, ведь рядом с кабаре пляс Пигаль, площадь с известной и сомнительной репутацией. 

И вот вы, даже не успев махануть стакан вина для сугреву, ощущаете легкий жар. Потому что на сцену выходит очередная участница конкурса, танцовщица под сценическим псевдонимом Мона и во время танца сбрасывает с себя всю одежду. Всю!.. Возможно, что она сначала спросила у студентов: «Мона?», и эти мученики науки хором закричали: «Нуна!».

Конец истории печальный. За непристойное поведение девушку арестовали и оштрафовали на 100 франков, что вызвало протест и беспорядки в столице Франции. Но зато с тех пор эту дату принято считать днем рождения стриптиза.

Сегодня понятие «стриптиз» приобрело гораздо более широкое значение. Во-первых, эротические танцы стали неотъемлемой частью массовой культуры. А, во-вторых, массовой культурой стали называть массовую бездуховность и массовое бескультурье. Непристойность и вульгарность окружили нас. 

В одной нацистской пьесе звучали такие слова: «Когда я слышу слово «культура», я хватаюсь за пистолет!». Пьеса написана в 1933 году и посвящена Адольфу Гитлеру. Сегодня с экрана телевизора выливаются такие мысли, что мы хватаемся за голову. Хорошо, добротно и солидно одетые люди — от Версаче, Кардена, Хуго Босса, абсолютно не стесняются обнажать душу, а вернее — полное ее отсутствие. И вместо сцены для духовного стриптиза им с огромным удовольствием предоставляет площадку наше доблестное телевидение. Где и каким образом эта разновидность СМИ находит моральных уродов, психически нездоровых и умственно отставших от всего прогрессивного человечества? Загадка. 

Нет, конечно, очень часто в телепередачах появляются вполне приличные, адекватные и положительные личности. Но зачем туда тащить тех, по ком должны плакать психотерапевты и правоохранительные органы? Но они не плачут, плачу я. В смысле — рыдаю. Хотя за потребленную телевизором электроэнергию плачу регулярно.

Знакомый в ответ на мое возмущение советует: «А ты эти гадости не смотри!». Он ловко устроился, этот мой знакомый, нянчит внучку и смотрит только биатлон. Хотя и в биатлоне своего стриптиза хватает. Энергичная подтанцовка в виде независимой комиссии WADA под руководством Макларена обнажила ненависть к российскому спорту. Но, как говорил легендарный Николай Озеров, такой «стриптиз» нам не нужен.

А как любят многие политики, политологи и прочие самопиарщики демонстрировать свою «голую правду»! И ведут себя при этом… ау, школьные учителя, чему вы их учили? Самая популярная фраза на ток-шоу — «я вас не перебивал». Боюсь, когда-нибудь кто-то из них захочет перебить всех остальных и достанет автомат Калашникова…

Между прочим, в стриптизе есть свои правила. Стриптизерша может сходить со сцены в зал и садиться на колени посетителям. Типичное правило — посетителям запрещено касаться руками стриптизерши. А оппонентам в ходе дебатов можно, сам видел. А еще я видел настоящий стриптиз. Давно, в Юрмале, в 1981 году и тоже в феврале. Друзья пригласили. В ночном кафе «Юрас Перлас» («Морская жемчужина» по-нашему) иностранцам за валюту советские девушки показывали свои 90-60-90. 

Зашли мы, сели, нам что-то принесли. Вышли пять девушек. В закрытых платьях под горло и до пола. Ни 60, ни 90 не наблюдается. Это что же, нужно догадываться, какие они там внутри? А девушки спели латышскую народную песню и отстегнули длинные рукава. И опять спели. И опять кусок платья отстегнули. Спели что-то на английском и остались, как та первая стриптизерша Мона, но обсыпанные блестками типа конфетти на всех эротических местах. 

Я говорю: «Вот интересно. Они же наверняка комсомолки. А куда ж им в такой спецодежде комсомольские значки прикалывать?». Но в целом стриптиз нам понравился. Потому что в диковинку, а сейчас этим никого не удивишь. 

Конечно, те латышские деву-шки-стриптизерши — уже бабушки, нынешние власти прибалтийских государств открыто голую русофобию демонстрируют, украинским лидерам оголять уже нечего, страну в нудистский пляж превратили. И вспомнил я анекдот про старую глупую гувернантку, которая никогда не выходила на улицу, потому что там можно встретить мужчин. А мужчины — это неприлично.

— Что ж тут неприличного? — говорили ей. — Ведь они ходят одетые.

— А под одеждой они все-таки голые! — отвечала гувернантка. — Нет, вы меня не собьете!

Вот я и думаю, что нужно сделать, чтобы абсолютно неприкрытая безнравственность и бездушие не сбивали нас с правильного пути?

Юрий ПОРТОВ.

• < Назад
• Вперёд >