Если болеют свиньи, почему же люди никому не нужны?

Подробности

Категория: Статьи

Опубликовано 24.02.2016 15:30

Просмотров: 1320

Странное ощущение от этой картины — чего-то ненормального, неестественного, не к месту и не ко времени. Поле за селом, ветер, солнце. Весна идет — банально, но от этого не менее уверенно.

…Автомобильные покрышки в ряд — метров, наверное, тридцать в длину, на них — дрова, ровненькие такие бруски приличного размера, вперемежку с трупами свиней. Больших мощных хряков, мелких еще поросят, светлых, пятнистых, всяких. Сколько их тут, непонятно, наверное, сотни, то есть далеко не все из более чем двух с половиной тысяч, что накануне были уничтожены и вывезены с соседней фермы. Здесь убитых свиней складируют уже пару дней, скоро должны сжечь, рассказали работники и показали дорогу. Находясь рядом с будущим кострищем, осознаешь, насколько нынче дико сочетается оно с названием фермы — «Зиминский бекон». Только что свинарки рассказывали, как происходил процесс уничтожения стада, с подробностями и слезами на глазах. А теперь вот, — картинка. В общем, даже на не особо сентиментального журналиста производит впечатление. Может, правы не слишком радушно встретившие нас тут ветеринары, мол, нечего нагнетать, лучше цветочки фотографируйте?..

Цветочки цветочками, а проблема есть, и от нее не закроешься, даже если не нагнетать. На момент нашей поездки в Раздольненский район процесс уничтожения поголовья свиней в первой от эпицентра вспышки африканской чумы свиней карантинной зоне еще шел полным ходом. Предписанные мероприятия выполнялись, как положено: мы проехали карантинный пост, где машину внимательно осмотрели и предупредили, что какие-либо продукты нельзя провозить как в одну сторону, так и обратно; по возвращении на том же посту колеса обработали каким-то химическим составом. В Зимино (это в 12 км от Новоселовского, где обнаружили заразу) нас ждали работники фермы «Зиминский бекон», что вместе с колбасным цехом является основной составляющей ООО «Ассортимент». Здесь был полный производственный цикл: свои свиньи, корма, переработка на колбасу и колбасные изделия. Животные ничем не болели, что подтвердили результаты исследований, да и ветеринары признают: с точки зрения чистоты и соблюдения прочих правил к этой ферме у них претензий нет. Но люди, что называется, попали.

Чтобы понимать, насколько, нужно увидеть здешние места. Степь да степь кругом, воды нет, до ближайшего крупного населенного пункта — Евпатории — километров сорок. Некогда центральная усадьба колхоза сохранила мало былого величия. Множество домов брошено, разобрано, развалено. Еще в девяностые здесь все пришло в упадок. Глава администрации сельского поселения Владимир Пинчук говорит, жителей 900 человек, но больше половины уже уехали — на заработки. Сегодня единственное место работы — ферма, которую 11 лет назад организовал Виктор Пожидаев, и его же колбасный цех. Выращивают свиней 40 селян, перерабатывают еще около сотни. На ферме, кстати, получали по 400 рублей в день — неплохая зарплата для сельской глубинки. Теперь все остановилось, а люди, отчаявшись услышать что-то конкретное о своей дальнейшей судьбе от местных властей, обращаются к столичным журналистам: как нам жить дальше?

Специфика ситуации в том, что это на частном подворье люди получают компенсацию за своих свиней — у работников фермы их не было. Хрюшек категорически запрещалось иметь по санитарным требованиям. Компенсацию за уничтоженное поголовье получит владелец фермы, что естественно и справедливо, но вряд ли итоговая сумма позволит ему в скором времени восстановить производство. Убытки очевидны, ведь за килограмм живого веса дают сто рублей, а молочный поросенок, говорят, на рынке стоит три тысячи. Да и не факт, что в карантинной зоне в ближайшее время дадут разрешение снова заниматься свиноводством. Есть на ферме несколько бычков и, судя по всему, в перспективе тут маячит разведение КРС, однако это тоже задача на длительный срок.

«Мы остались без работы, как нам дальше жить? Уезжать? Да кто там нас ждет, в городе? Это ж работать только на квартиру. Мы бы хотели, чтоб к нам приехал кто-то из администрации района, что-то объяснили, рассказали — не едут. Нас все кинули, никому мы не нужны!». Это только очень малая часть из того потока жалоб и недовольства, что высказывают люди.

Председатель сельсовета рассказывает, тут у всех есть земля, кто хочет, уже давно обрабатывает свои паи. У него своя логика, типичная, кстати, для местных руководителей: наши, мол, не хотят работать, уезжают, а вот из других сел, наоборот, едут. Так сразу не проверишь, но что-то мне подсказывает, это миф, и вряд ли жители, допустим, соседней Тихоновки более работящие, чем зиминовцы. А вот в рассказ, что на здешние земли есть желающие прийти и заняться крупным сельхозпроизводством — вполне верю. Только справиться с местными угодьями и вывести этот регион из состояния привычной разрухи под силу лишь тем, кто имеет возможность вложить большие деньги. Вот только вписываются ли в эту картинку местные жители? Сами же крестьяне, давно забывшие об обеспеченном колхозном прошлом, со своими паями в безводной степи и без программ поддержки не смогут ничего изменить. Сейчас они плачут об убитых поросятах, что были все, как на подбор, «лялечки, ляжка к ляжке», и уже почти совсем не верят в хорошую судьбу для себя и своих детей. «Мы никому не нужны» — с такой философией скоро здесь не только свиней не останется — люди в селах станут исчезающим видом. Хоть человеку эта африканская свинская зараза и не передается.

В. КРАСНОПОЛЬСКАЯ.
Фото автора.

• < Назад
• Вперёд >